Интервью заместителя руководителя ФТС России Леонида Лозбенко радиостанции "Маяк"
Радио Маяк , программа Панорама от 25.10.2005 г.
День рождения таможни
25 октября в России отмечается День таможенника Российской Федерации, с 1995 года этот праздник стал официальным. И в студии у нас представитель Федеральной таможенной службы, заместитель руководителя ФТС Леонид Лозбенко.
- Леонид Аркадьевич, поздравляем вас и всех ваших коллег с профессиональным праздником. И как я узнала перед эфиром, это стопроцентно ваш профессиональный праздник, поскольку именно вы создавали таможенную службу СССР и, я так понимаю, таможенную службу Российской Федерации.
ЛОЗБЕНКО: Спасибо большое.
- Но начнем мы с темы не праздничной, которая тем не менее всех очень волнует, я имею в виду птичий грипп. Хотя это больше имеет отношение к ветеринарной службе, тем не менее на границе человек прежде всего сталкивается с представителями либо пограничных служб, либо таможенных служб. Ваш вклад в борьбу с птичьим гриппом?
ЛОЗБЕНКО: Бесспорно, мы работаем в теснейшем взаимодействии со всеми контрольными службами, которые работают на границе. Таковых служб на сегодняшний день семь, в том числе и карантинный, фитосанитарный надзор и так далее. Любая встречная информация, которая получается либо таможней, либо ими, она взаимно немедленно передается в соответствующие инстанции, для того чтобы при пересечении границы исключить любую случайность. То есть здесь взаимодействие есть.
- Но какие-то сейчас специальные указания даны таможенным службам, или таможня работает в обычном режиме?
ЛОЗБЕНКО: Таможня работает в штатном, как мы говорим, режиме. Единственное, мы предупредили руководителей региональных наших подразделений, что при возникновении каких-либо подозрений, которые мы можем квалифицировать как относящиеся к этому, немедленно информировать наших коллег.
- То есть быть более бдительными, скажем так.
ЛОЗБЕНКО: Абсолютно точно.
- К профессиональному празднику практически все региональные подразделения таможенной службы рапортуют о своих успехах, о том, сколько денег они перечислили в казну. Кто-то гордится, как в Благовещенске, что они целый миллиард собрали за 9 месяцев, а кто-то, как в Поволжском регионе, 100 миллиардов. То есть цифры называются вот такие, счет идет в основном на миллиарды. Но возникает вопрос: вот такие деньги собираются потому, что таможенная служба классно стала работать в последние годы, или потому, что у нас люди, занимающиеся импортом-экспортом, тоже стали более сознательными и все-таки платят все, что положено?
ЛОЗБЕНКО: Процесс взаимосвязанный. Дело в том, что статистика данные публикует постоянно, на сколько у нас увеличивается товарооборот. Он почти на четверть растет регулярно. Соответственно, естественно, и вклады в доходную часть бюджета увеличиваются. Но хочу сделать одно замечание. Нам очень часто говорят, что мы в основном вот эти огромные цифры даем за счет нефти, за счет газа, то есть за счет экспортных пошлин. Но это не совсем так. И здесь я могу сказать, что нас критикуют в основном за импорт, импортные поставки. По экспорту более или менее, как говорится, понятно.
- Не так уж много экспортеров, скажем честно.
ЛОЗБЕНКО: Конечно. А по импорту - да, ситуация такая, которая требует постоянного железного контроля. Что в этой ситуации я бы мог сказать в День таможенника? На сегодняшний день сумма, которую мы вносим в доходную часть федерального бюджета, приблизилась к 46 процентам. Сумма, вы сами понимаете, астрономическая. Для нас то, что заложено в закон о бюджете, и то, что таможня должна принести в бюджет, это закон, мы даже этого не обсуждаем. Но если вы вернетесь к посланию президента Федеральному Собранию на этот год, в качестве генеральной задачи президент нам определил: обеспечение применения законодательства на все таможенной территории единообразно. Вот над чем мы сейчас работаем, чтобы народ и участники внешнеэкономической деятельности уверенно и точно себя чувствовали и на Дальнем Востоке, и в Калининграде.
- То есть чтобы правила игры были везде одинаковыми.
ЛОЗБЕНКО: Совершенно верно.
- Но в связи с этим я должна вспомнить о Дальнем Востоке, о Приморье, где существуют проблемы и где даже ваша федеральная служба занимается региональной службой, которая ввела какой-то новый документ, он называется мини-каталог по растаможке подержанных иномарок, это в основном тойоты и мицубиси , и люди просто бьют тревогу, что эта растаможка будет стоить гораздо дороже. И возникает вопрос: имели право вводить этот самый мини-каталог или это полная самодеятельность?
ЛОЗБЕНКО: Да имели мы право, бесспорно. Я имею в виду, что вопросы, связанные с таможенной стоимостью того или иного товара, в данном случае автомобилей, которые ввозятся на таможенную территорию Российской Федерации, это компетенция, естестественно, Федеральной таможенной службы. Наши органы определяют это дело. И более того, мы же точно знаем, что в той же Японии при продажах вывешиваются прайс-листы, ценники на автомобили, которые поедут к нам. Вопрос-то идет о чем? Вопрос идет о занижении таможенной стоимости, о том, что автомобиль, который предъявляется к таможенному оформлению, предъявляется нам чуть ли не за копейки.
- Как металлолом, да?
ЛОЗБЕНКО: Совершенно верно. Вот мы и хотим в этом плане навести порядок. Я думаю, немножко здесь произошел такой сбой в каком плане?
Может быть, нужно было бы вначале более четко определиться с ассоциациями автомобильными, с местными краями, более четко дать предварительную информацию и так далее, вот и все, и не было бы таких вещей. А то, что мы будем это делать и в дальнейшем, наводить порядок во всех этих сферах и отраслях, это бесспорно. Это, простите, то, что нам определено законом.
- Но означает ли это, что буквально в ближайшее время цены на подержанные иномарки вырастут?
ЛОЗБЕНКО: Нет, мы сейчас ведем специальную работу в этой части, связанную с разъяснением того, что и как должно произойти, и уже идет это обсуждение со всеми нашими коллегами. И я думаю, что в ближайшее время, мы твердо и уверенно можем сказать, ситуацию мы разрядим.
- То есть вы хотите людей успокоить, чтобы они сейчас машины не закупали впрок, поскольку они подорожают через месяц.
ЛОЗБЕНКО: Я хочу призвать всех, кто занимается подобным родом деятельности, при контактах с таможней давать достоверную информацию. Вот это самое главное.
-Кстати, кто преуспевает в том, чтобы занижать стоимость товара? Есть какая-то особенная группа товаров, по которым практически все занижают ввозную стоимость? Или по всем пытаются занизить?
ЛОЗБЕНКО: Нет, нет, нет. В основном попытки работать в этом направлении есть в так называемых налогоемких товарах.
- Что это такое?
ЛОЗБЕНКО: Это электроника в основном, бытовая техника и так далее. Хотя есть и по другим то же самое. Есть попытки, самое главное, провезти товар не под своим наименованием. Вот это то, что на сегодняшний день мы как руководители Федеральной таможенной службы и наши кураторы в Минэкономразвития, в Минфине ставят нам в качестве главной задачи: не допустите, чтобы под видом кирпичей сюда проходила китайская обувь и ширпотреб. Вот чем мы занимаемся сейчас. И, кстати, достаточно успешно уже, как показали последние наши операции.
- Сейчас про телефоны сотовые скажете?
ЛОЗБЕНКО: Скажу, скажу, не без этого. Вопрос непростой. Я выступал на телевидении, когда, собственно, только начинал разбираться этот телефонный конфликт. И объяснял уже тогда, что наполнение рынка идет по трем каналам в любом случае. Первое - это то, что идет через пункты пропуска, через таможню.
- То есть легально, скажем так.
ЛОЗБЕНКО: Легально. Затем то, что попадает сюда с помощью челноков так называемых, тех, которые везут это в сумках.
- А вы поймать не можете или не ловите?
ЛОЗБЕНКО: А вот представьте себе объемы всего того, что идет подобным образом, количество баулов. По нашему закону физическое лицо может провезти спокойно, беспошлинно на 65 тысяч рублей либо 50 кило весом. Вот вы себе теперь и представьте.
- Представляю, да.
ЛОЗБЕНКО: Вот это второй наполнитель. И третий наполнитель - втемную, то есть помимо таможни, любыми контрабандными методами, где-то с подкупом, где-то мимо таможенных пунктов, а в условиях необустроенности границ это тоже реально. И вот этот весь конгломерат скапливается внутри. То, что рвануло по мобильникам, в принципе мы и сами занимаемся этими секторами, определялись именно через белые вещи и искали, где наши проколы. Но работаем мы в тесном взаимодействии с нашими коллегами из МВД и из спецслужб, естественно. Таможня не может самостоятельно решить абсолютно весь комплекс вопросов, только во взаимодействии. Но нашими методами удалось решить достаточно много уже сейчас. Ну я убежден, что ситуация эта если уже совсем не затухла, то близка к затуханию. По крайней мере, если вы заметили, не произошло обвального какого-то повышения цен.
- Они как-то резко выросли, сейчас, по-моему, ситуация немножко успокоилась.
ЛОЗБЕНКО: Успокоилась ситуация, нормализовалась. Ну а как иначе-то? Ведь в чем была беда? Многие так называемые крупные импортеры, белые игроки, назовем их так, они иногда нам говорили: уважаемые коллеги, нам проще закупить оптом здесь, внутри страны, нежели возить вам через границу с пошлиной. Вот сейчас мы эту ситуацию утрясаем, и я думаю, что в ближайшее время вы о такой проблеме не услышите.
- Тогда где может рвануть еще в ближайшее время, по вашим оценкам?
ЛОЗБЕНКО: Идет анализ по всем позициям. У нас есть специальное подразделение, особенно в части, касающейся таможенной стоимости, идет регулярный мониторинг всего товарооборота, который проходит через таможни Российской Федерации.
- Конкретно называть направления будете?
ЛОЗБЕНКО: Не буду.
- Чтобы не пугались? А то они сейчас все попрячут.
ЛОЗБЕНКО: Конечно.
- Тогда следующий вопрос. Ведь существуют две проблемы. С одной стороны, люди, может быть, готовы платить пошлины, но не хотят, чтобы долго товар лежал на складе. С вашей стороны нужно все проверять, вот эти огромные объемы, и тоже, наверное, не очень долго держать на складе. Как вы решаете эту проблему фактически тотального контроля и коротких сроков?
ЛОЗБЕНКО: Скажем так, вы задали коренной вопрос деятельности таможенной службы. С нас требуется всегда нести всю полноту ответственности за все то, что попадает на наш рынок, и одновременно говорится о том, что нельзя тотально все контролировать, иначе вы остановите товаропотоки. Вот в этой связи уже практически третий год Российская таможенная служба переходит достаточно быстро на систему анализа и управления рисками, то есть идет процесс вычленения так называемых рисков поставок на территорию Российской Федерации. Наша задача, чтобы проблемы были у тех, кто попал под вот эти рисковые поставки.
- Тогда, пожалуйста, огласите, чтобы народ понимал, что они в зоне риска.
ЛОЗБЕНКО: У тех, кто работает в пределах правового поля, в пределах наших законов, не должно быть вообще никаких проблем, они нас и видеть не должны. Вот эта система, она называется профилирование рисков. То есть мы берем статистические данные, смотрим, что за прошедший период проходило в данной номенклатуре товаров, и если мы видим, что в этой части что-то на рынке начало происходить не то, мы вот эту вещь переводим в так называемый профиль риска, и это указание идет всем таможням. И они начинают контролировать именно вот этот сегмент деятельности. Это срабатывает, не всегда, но именно так работают все передовые таможенные службы мира. То есть зеленый коридор для легальных и вся масса усилий на вычленение тех, над кем надо работать. Вот это принцип основной.
- Опять ведь не скажете, над кем сейчас конкретно надо работать, скроете?
ЛОЗБЕНКО: Не скажу. Потому что, извините, это уже наша специфическая форма деятельности.
- Леонид Аркадьевич, кто работает на таможне? Кто вам нужен - юристы, экономисты, может быть, криминалисты? На кого вы ставку делаете?
ЛОЗБЕНКО: Нам нужны хорошие люди, преданные своему делу и понимающие, что от их деятельности зависит в целом благополучие 143-миллионного государства.
- Такое скажет начальник любого ведомства.
ЛОЗБЕНКО: Я согласен с вами, но таможня имеет на это особое право. Через нас проходят астрономические суммы, соблазн работы на таможне для того, чтобы получить кроху от всего этого дела, колоссален. Плюс ко всему таможня - это самая философская профессия. Мы вынуждены быть и экономистами одновременно, и юристами, и психологами, и борцами за чистоту, и плюс информационно и технологически обеспечены. Чтобы обучить рядового таможенника - два года, как минимум два года. Не говоря о том, чтобы взять начальника таможни. А у нас некоторые таможни имеют зону деятельности почти как европейское государство. Вот именно поэтому мы говорим, что таможенник по своей сути - это человек, который в первую очередь является патриотом государства своего, страны своей.
- Леонид Аркадьевич, для вас не секрет, и вы, кстати, об этом упомянули, что многие идут на таможню, уповая на то, что они помимо зарплаты смогут получать еще некие деньги. В представлении очень многих людей таможенники всегда живут хорошо, бедных таможенников не бывает. При том, что, еще раз повторю, официальные зарплаты не такие уж и высокие у таможенников. Но вот бедного таможенника представить себе никто не может. Есть ли бедные таможенники на самом деле?
ЛОЗБЕНКО: Да сколько хотите. Вопрос болезненный для нас. И я, кстати, как один из руководителей службы, честно скажу: я всегда болезненно реагирую на то, как экстремально о нас пишут и говорят. Нас вспоминают в каких случаях? Когда говорят, что произошло крупное задержание того-то или произошел такой-то скандал, или вторая часть - коррупционная. Каких-то других информационных материалов о нашей деятельности мало, почти нет. Есть в нашей среде коррупционеры, разве мы это скрываем?
- Хорошо. Как боретесь?
ЛОЗБЕНКО: У нас есть своя, великолепная, кстати, служба собственной безопасности. И практически 80 процентов всего того, о чем пишут, вскрываем мы сами, полностью сами. Где-то нам, конечно, подсказывают представители других органов, которые нас курируют, так должно быть, в этом сомнений нет, но в основном делаем это мы. Как боремся? Ну первое и главное вы сказали, что бедный таможенник. Да, есть бедный, который работает на нашу зарплату, которая далеко действительно не самая великая.
- Назовите зарплату.
ЛОЗБЕНКО: Ну, зависит от того, на каком уровне человек работает - от инспектора до начальника таможни. Но это в районе 4-6, до 8 тысяч рублей.
- Вы шутите! 4 тысячи - рядовой таможенник? Ну, соблазн действительно очень велик.
ЛОЗБЕНКО: Да-да-да, я не шучу. Представьте, мимо него проходит на сотни миллионов. В конечном итоге это очень тонкая сфера. Здесь нельзя и сплеча рубить, и нельзя тотально всех обвинять в коррупции. Это очень обидно для службы, которая дает 46 процентов доходной части бюджета государства.
- Так какая же профилактика этого соблазна?
ЛОЗБЕНКО: Профилактика такая. Сейчас, слава богу, у нас есть определенная помощь уже и со стороны Минэкономразвития, Минфина, нам добавили заработную плату. Может быть, не так, как мы хотели. Нам добавляют по служебному жилью, есть возможности. Кадры мы, естественно, ротируем постоянно, что тоже правильно. А самое главное - внедрение информационных технологий. Надо развести человека нашего контролирующего и клиента. И здесь вбрасывание информационных технологий, которое сейчас идет стремительно, оно разводит, убирает вот эту коррупционную ловушку.
- То есть никаких контактов личных.
ЛОЗБЕНКО: Совершенно верно. Вот это сейчас во главу угла поставлено. Здесь я многое могу рассказать из того, что сделано, причем с гордостью могу сказать, что это сделано.
Елена ЩЕДРУНОВА (ведущая программы)